Чукотка

1 день

Первый день

Краткое знакомство в Домодедово тех, кто был не знаком до этого, и полетели. Девушка в самолете очень волнуется, чтобы на полке для багажа не помяли ее пакет с помидорами. В Москве это звучало диковато, зачем везти с собой пакет помидоров? Но вскоре стало вполне понятно.

2 день

Второй день

Восемь часов лёту и утром по местному времени мы на месте. Весьма приличный аэропорт, небольшой, но современный и уютный. Забыли туристическую путевку на группу (да мы и слова-то такие не сильно уже помним) и бдительные пограничники сразу отбирают у нас паспорта. А как же, погранзона! Причем распространяется она на всю (!) Чукотку. Есть большое сомнение в том, что эта зона еще как-то и где-то охраняется, кроме как в аэропорту, уж больно расстояния неохватные, но зато здесь погранцы начеку. Вовремя подоспевший Евгений Басов (наш местный сопровождающий на все время поездки) спасает документы и нас.

А вот выдача багажа работает далеко не так четко, выдавали его на транспортёр по 3-4 сумки за раз. Видимо, пешком один человек ходил и носил всё на себе.

– Это здесь нормальное явление, бывает и хуже, - с оптимизмом отметил Женя, заводя нас в VIP-зал, где уже ждали очень вкусные осетинские (!) пироги и чай.

Выходим на улицу и не понимаем, куда мы прилетели: яркое солнце, +27, душно…

- А мы точно на Чукотке? Я думала, что здесь холоднее, зачем термобельё брала? – удивляется Наталья Воеводина (Евразийский банк развития, директор по управлению персоналом).

Рассаживаемся в микроавтобусы и двигаемся к переправе через лиман. По дороге заезжаем в Угольные копи - бывший офицерский посёлок, где до начала 90-х годов прошлого века жили семьи офицеров из нескольких больших воинских частей – летчики, связисты и т.д. Всего более 5 тысяч человек. 20 лет назад здесь бурлила жизнь, на дорогах было активное движение, а сейчас живущих здесь осталось совсем немного, вокруг полное запустение, дома сплошь с выбитыми стёклами, полуразрушенные школа и дом офицеров, всё сильно напоминает мертвый город Припять в районе Чернобыльской АЭС. Войска выведены отсюда в начале 90-х, поселок заброшен и Министерство обороны никак не найдет время, чтобы разобраться с местными властями по поводу этого «наследства».

Анадырь находится на другом берегу от аэропорта, через лиман. В Москве город и аэропорт соединяют ж/д-экспрессы, а здесь летом курсируют пассажирские катера и грузовые паромы для машин, зимой все ездят по льду «зимника», а в межсезонье – только вертолет, за места в котором разгораются настоящие битвы. Пришлось немного подождать, пока на паром заедут наши микроавтобусы, а потом уже пешочком входим на борт. По инструкции мы должны на таком пароме сидеть в специально оборудованной кабинке, но как тут усидеть на месте, когда кругом такая красота. Конечно же, все расползлись по парому…

- Не на том борту стоите, с другой стороны белухи ныряют! – эмоционально восклицает Шаген Бахшиян (Банк «Открытие», директор по работе с эмитентами). И действительно, то здесь, то там из воды показывались мощные белые спины.

Вот и Анадырь. На удивление городок оказался очень ухоженным и разноцветным. Здесь не так много солнца, поэтому и раскрашивают дома в яркие цвета. Очень мило. Но это сейчас, летом. А зимой в пургу ветер отрывает подоконники, а порой даже облицовочный шифер, и носит по воздуху.

Размещаемся в одной из лучших гостиниц в городе (лучших здесь всего две), и понимаем, что она явно не рассчитана на плюс 27 за бортом, скорее на удержание тепла при минус 40. Крыша и стены нагрелись, а проветрить номера возможности нет, небольшое окошко открывается на треть, кондиционера нет по определению.

Ну да не привыкать, три часа на отдых и снова подъем, иначе голова так и останется в московском часовом поясе. Встать удалось не всем, но тех, кто преодолел себя, ожидал сюрприз. Держим путь на сопку Михаила, где ржавеет заброшенная радиолокационная станция, часть бывшего оборонного периметра нашей страны. И отсюда же открывается шикарный вид на город, а также на заливы и сопки вокруг него. На фоне этой красоты перед нами выступает местный ансамбль «Атаксикум», лауреат многочисленных конкурсов национальной песни и пляски. Во многих песнях повторяется один и тот же слоган – «я не я, я не я-ааа…».

- А что это означает? - интересуемся.

- Да то же самое, что по-русски «ля-ля», - отвечают.

А у нас первая ассоциация была, что это песня семьи Невменько из предыдущих поездок.

Все бы хорошо, но местные комары точно не русские. Жирные, и налетают такой толпой, что, проведя себе рукой по бритой голове, Александр Коланьков (Медиа-группа РЦБ, президент) с изумлением смотрит на черную от насекомых ладонь. Ретируется в автобус одним из первых. Съедят же нафиг!

3 день

Третий день

Никуда не деться, разница во времени даёт о себе знать. Большинство, промучившись от такой редкой в этих местах жары недолгой полярной ночью (на час наступают легкие сумерки), с утра пораньше с удовольствием прогулялись по ещё спящему городу. Опять пересекаем лиман и приезжаем в аэропорт. Прогноз неутешителен, рейс отложен на час, через час опять на час и так через каждый час до обеда. Кто-то устроил второй завтрак с икрой, кто-то отсыпался в VIP-зале, куда нас пустили благодаря связям нашего сопровождающего, кто-то гулял в окрестностях аэропорта.

А в окрестностях бегали евражки. Это такой местный суслик, только очень любопытный. Встает на задние лапки и с интересом тебя рассматривает.

- А там, куда мы едем, суслики ещё будут? – с надеждой спросила Ярослава Роотс, так и не сумев близко подобраться к евражке и покормить хлебом… Было очевидно, что ей дальше уже и не очень хочется, если там сусликов не будет.

Рядом с этой охотой на евражек наиболее стойкие участники поездки под руководством Жени задабривали духов. Можно верить, можно не верить, но ровно через час после начала ритуала общения с духами была объявлена посадка и мы вылетели в залив Креста в город Эгвекинот.

Лететь всего-то час, но снова пограничник, снова «турпутевка». Мания у них тут на это. Лучше бы самолеты местных авиалиний в порядок привели, в АН-24 дышать было совсем нечем на протяжении всего полета.

На посадку заходили между двух сопок, прямо над заливом, до последнего казалось, что вот-вот крылом заденем воду, но шасси четко попали на взлетную полосу местного аэропорта. Впрочем, аэропорт – это слово не про эти места, пара одноэтажных домиков и выдача багажа с борта грузовика. Романтика.

Зато в Эгвекиноте гостиницей оказались очень приличные коттеджи, принадлежащие Чукотской торговой компании, это такие местные олигархи, торгуют всем подряд. Нина Бахшиян (домохозяйка) сразу начала наводить уют, растапливая чайник и принося тапочки мужу, демонстрируя лучшие качества любящей русской жены.

По-хорошему поразил местный краеведческий музей, особенно его директор, очень увлечённая и любящий свой край женщина. Впрочем, практически все местные жители, с которыми нам посчастливилось повстречаться в этом путешествии, оказались такими же. Эх, масквачи, далеко нам до них…

4 день

Четвертый день

Утром небо затянуто серой пеленой. Погрузившись в вахтовку, двигаемся в сторону пересечения полярного круга и 180-го меридиана. По дороге вновь выходим задабривать духов, чтобы дорога была удачной. Это совсем нелишне, т.к. часа через полтора резвой езды наш «Урал» съезжает с вполне приличной грунтовой дороги и мы начинаем двигаться по полному бездорожью, по руслам рек и тундре со всеми её кочками и холмами… Между сопок лежит снег, ледник никогда не тает, его куски кое-где лежат и вдоль русел рек, вода течет прямо под ледником. Суровая красота, очень впечатляет.

Метрах в пятистах замечаем медведя, Шаген требует остановить вахтовку, и с радостным криком выскочив наружу, чуть ли не бегом начинает приближаться к массивному зверю. За ним рванула еще парочка неопытных путешественников, из тех, кто не был с нами на Камчатке и не слышал «веселые» истории про то, чем часто заканчивается близкое знакомство с этой косолапой машиной для убийства, которая только с виду кажется неуклюжей и добродушной.

- Стоять, куда вы, ……?! – добавив еще пару непечатных эпитетов, побледневший Женя схватился за ружье и бросился догонять юных натуралистов.

- Мечта это моя - медведя в природных условиях увидеть! – спустя несколько минут возбужденно восклицал Бахшиян, после того, как кое-как затолкав всех обратно в вахтовку, Женя провел краткую лекцию о том, чего нельзя делать, когда рядом медведь. Смех смехом, но вообще-то мишке, чтобы преодолеть разделявшее нас расстояние, вполне хватило бы пары минут, не факт, что люди успели бы добежать до машины, уж не говоря о том, что для когтей разъяренного медведя кузов вахтовки – как картон.

Следующую остановку требует Денис Матафонов (Неттрейдер, генеральный директор), он бежит в тундру и возвращается в машину с оленьими рогами. И как только углядел?

- Еще совсем хорошие, что ж оставлять такое добро… - хозяйственно поглаживает Денис свой трофей в ответ на наши сомнения, стоило ли подбирать, необработанные же.

И вот мы на месте, чистое поле, точнее – тундра, и звенящая тишина. До точки пересечения заветных линий, если очень хочется, еще километра полтора надо пройти пешком, в том направлении машина может забуксовать, рисковать не хочется. Группа разделилась ровно пополам, часть потопала к заветным числам координат на экране навигатора, остальные решили разводить костёр и готовить еду. Вода в реке чистейшая и очень вкусная, но где в тундре добыть дрова?

- Пойду, поищу - без особой надежды говорит Денис Папахин, и через пять минут повергает всех в шок, волоча за собой целую охапку досок. Везунчик, ведь в тундре даже хворост особо не наберешь, низкорослая берёзка больше похожа на траву, чем на дерево… А Денис, как выяснилось, еще и сухой спирт привёз с собой из Москвы, на всякий случай. Вот случай и выдался, и через пять минут мы грелись у яркого костра.

- А у меня газовая горелка есть, можно чай вскипятить, - это нас уже Денис Матафонов удивляет, оказалось, что баллончики для горелки он пронёс с собой в самолёт в ручной клади…

Вернулись путешественники к 180-му меридиану, довольные, но стершие об кочки ноги и очень голодные. Перекусили, попили чайку, настроение сразу поднялось. Спели несколько песен под гитару и поехали дальше. Шаген попросился за руль, ехал очень аккуратно, выяснилось, что у него большой опыт управления тяжелой техникой, кто бы мог этого ожидать от инвестиционного банкира. Денис Матафонов решил тоже порулить, но как настоящий брокер вел гораздо резче.

Движемся к Полярному кругу, он обозначен железной аркой, проходящей над дорогой, на которой так и написано - Полярный круг. А вокруг красота, которую почти не портят несколько заброшенных домиков, в которых в 30-е годы XX века располагалась охрана ЧукотЛага.

Дальше погода стала только ухудшаться. Заметно похолодало, и очень кстати оказались толстовки с эмблемой РЦБ-Casual. Фото на память и вперед, в чукотское село Амгуэма.

Чукчи не любят, когда их называют чукчами. Из-за анекдотов? Может и так, но ведь про другие национальности анекдотов не меньше. Те чукчи, с которыми нам удалось пообщаться, произвели очень положительное впечатление: гостеприимные, прекрасный русский язык и чувство юмора. Понятно, что «синяки» есть, северные народы вообще спиваются очень быстро, но в целом впечатление о селе осталось хорошее. В Амгуэме сельским сходом было решено, что спиртное будет продаваться только по субботам с 12.00 до 14.00, и это правило строго соблюдается. Впрочем, даже ребенок в селе знает, у кого можно купить бутылку в любое другое время.

Бабулька лет 70-ти, хозяйка яранги, в которой заночевали наиболее стойкие бойцы (несколько слабонервных свалило в более привычные коттеджи Эгвекинота, лишив себя самых запоминающихся моментов поездки), вечером долго не хотела нас покидать. Уж так ей хотелось побольше порасспросить московских гостей про столичные сплетни… Оленеводческая часть села в эти дни находилась далеко на севере, кочуя от пастбища к пастбищу вслед за стадом оленей. Поэтому выставленные в полукилометре от села яранги - это не жизненная необходимость, а что-то вроде дачи, в которой за разделкой шкур ведутся неспешные разговоры за жизнь. Топится яранга по-чёрному от костра посередине, над которым висит чайник, котел с похлебкой и коптящиеся внутренности оленя. Находиться в яранге желательно в положении лёжа, а если хотя бы сесть – тут же начинают слезиться глаза и появляется кашель от дыма. Но с непривычки это касалось только гостей, а чукчи прекрасно себя чувствуют в любом положении: пьют чай, едят варёную оленину.

Олень здесь - это жизнь: еда, одежда, дом. Конечно, прогресс идёт вперёд, качество коттеджей в селе, оборудование местной санчасти и моторные лодки тому подтверждение, а мобильный телефон есть практически у каждого. Но надо было видеть, с каким удовольствием принимающий нас чукча по имени Владилен (с высшим образованием и вообще сильно продвинутый человек) укладывался спать в оленьих шкурах в этой яранге. Те несколько человек из нашей группы, кто рискнул последовать его примеру, получили незабываемое удовольствие. В пологе из оленьих шкур, лежа на таких же шкурах и укрываясь ими же… в общем, спали сладко, под утро уже было сильно жарко, а шерсть с одежды потом отряхивали долго.

5 день

Пятый день

Примерно в 6 утра тишину нарушает дружелюбный говор хозяйки яранги:

- Ой, вы еще спите? А я вот решила прийти проверить, не нужно ли вам чего…

- Нужно! Где у вас тут туалет? – высунулся из оленьего полога Денис Матафонов, всю ночь проспавший, как младенец.

- Да везде, сынок… - бабушка неопределенно провела рукой по окружающей тундре.

Везде – это хорошо, но и комары тоже везде, а поутру на росе, да еще рядом с рекой они набрасывались такими стаями, что наскоро умывшись речной водичкой (градусов пять, не больше), сразу хотелось обратно в дымную ярангу.

Завтракаем чаем и вареной олениной, выбираемся через кочковатое поле и тучи комаров до вахтовки, слыша в спину разговор бабульки по мобильному:

- Галя, Валя, идите ко мне, я вам такого расскажу! – ну понятно, тем для разговоров теперь хватит на полгода.

Делимся на две группы – одна идет на моторной лодке, которую в излучине реки еще с вечера припарковал Владилен, остальные трясутся в вахтовке.

Владислав Москальчук (Иркол, генеральный директор) сразу начинает ловить рыбу при любом удобном случае, одновременно критикуя коллег за неправильно оборудованные снасти.

- Это что за блесна? Вы тут крокодила, что ли собрались ловить? Вот как это делается! – бушевал он в моторке. Забросы спининга по методике Москальчука следуют один за другим, но результата нет.

Лодка то набирает ход километров под 40 в час, когда зеркало реки начинает стремительно влетать под задирающийся нос судна, то ползем по перекатам, как черепахи, едва не царапая каменистое дно винтами.

Примерно на полпути делаем частичную смену экипажа моторки, по ходу дела оценив очень симпатичные деревянные срубы, где изначально планировалась стоянка вместо яранги в Амгуэме (но кто-то из местных вандалов безбожно изуродовал хорошие домики, их теперь восстанавливают). Заодно перекусываем тающим во рту салом, которое захватил из дома надежный водила нашей вахтовки (покупает тушку и делает сам).

Еще километров через тридцать нас ждут байдарки. В одну из них садится и уверенно рассекает воды реки Амгуэма Александра Милованцева (Совет выпускников Сколково). Этот сплав, километров 7-8 – одно удовольствие, течение примерно 5 км/ч, а если ты не ленишься махать веслами, входя в нужные протоки и обходя перекаты, то скорость уже 10 км/ч. Глубина метра два, но вода прозрачная, и кажется, что камни на дне летят прямо тебе под ноги…

В это время вахтовка, в которой кроме водителя осталась одна Наталья Коланькова (медиа-группа РЦБ, заместитель генерального директора), очень осторожно пытается пробраться по сильно разбитой оползнями дороге на крутом склоне сопки как можно ближе к месту выгрузки байдарочников. Наталья в самых страшных местах мужественно выходит наружу и показывает водителю дорогу.

И вот, наконец, моторка причалила к берегу, байдарки сдуты, костер разожжен, уха сварена, и мы сидим близко к вершине одной из сопок, и ни души вокруг, и тишина.. А вокруг тааакая красота, что вовек не снилась нам… Вот она, Чукотка! За этим мы сюда и ехали…

Поздно вечером возвращаемся в Эгвекинот, сил хватает только на душ и дойти до цивильной постели.

6 день

Шестой день

Утром идем к памятнику погибшим в 40-х годах советским пилотам, перегонявшим самолеты из США. Симпатичное место, одна из самых высоких точек города, на склонах сопки местная молодежь регулярно камнями выкладывает отчет об окончании школы, например, на 20 метров в периметре: МЫ-2012. Рядом горнолыжная трасса и подъемник, горный ручей, вид на весь городок и залив. Местные жители любят проводить здесь свободное время, а мы с Женей по традиции задабриваем духов, но не помогает – вроде и есть большие дыры в облаках, через которые пробивается голубое небо, а все же вертолетчики дают отбой, лететь нельзя.

Можно строить версии, кинули ли нас, отдав рейс геологам, или и правда погода в направлении Провидения была нелетная, как поймешь? А шутить с небом и пытаться давить на летчиков – дело очень стрёмное…

В общем, после обеда, когда окончательно стало понятно, что сегодня улететь не получится, Женя в очередной раз подключил местные связи и через полчаса возле каменистого пирса нас ждала моторка под руководством местного любителя экзотики по имени Александр.

Ярко светит солнце и мы мчимся по зеркальной поверхности залива Креста на другой берег, где стоят балки – это такие небольшие сарайчики, которые разбросаны по всей Чукотке на охотничьих тропах и рыболовецких маршрутах, в которых, как правило, есть печка-буржуйка, нары и небольшой запас продуктов, который по негласному местному закону обязан пополнить каждый следующий гость. Балок всегда открыт, иначе зачем он нужен? Закрытый балок скорее всего просто сожгут. Скольким людям, попавшим в передрягу из-за погоды или по какой-то другой причине, эти сарайчики спасли жизнь – не сосчитать.

Вот возле одного из таких балков мы и пристали, сразу начав обживаться. Первым делом – развести костер, затем – установить сети. Иван Матафонов (Неттрейдер, руководитель направления по сделкам с недвижимостью) ловко распутывает снасти, в этом он легко даст фору более молодым коллегам. Параллельно несколько человек уходят в тундру по грибы и приносят их в довольно большом количестве. В основном белые, подберёзовики, и подосиновики.

- На Чукотке все грибы съедобные, мухоморы почти не встречаются. Кстати, местные бывают очень рады такой находке. А искать нужно под берёзками… - поясняет Женя.

- Сначала бы найти эти берёзки, – с грустью по привычным жизненным ориентирам вздыхает Саша Милованцева. И действительно, эту мелочь, что путается в тундре под ногами, москвич за березу точно признать не может.

Вытаскиваем сети, вот это улов! Штук 30 горбуш, из них многие с икрой, и немедленно начинается ритуал изготовления икры-пятиминутки.

Стремительно налетает туман, в заливе поднимается легкая волна, и следующая прибывающая на точку группа путешественников уже слегка укачана. Но у них свои положительные эмоции – по дороге подняли ловушки с крабами, королевского нет ни одного, но и мелочевка размером с ладонь идет ничуть не хуже обычных раков.

Снова к месту гитара, хором поем любимые песни, а на струнах оседают капли тумана. В обратную сторону Александр также отвозит нас в несколько этапов, но теперь это делать намного сложнее – поднявшаяся волна и туман полностью скрывают видимость за пределом пятидесяти метров. Поэтому он каждый раз ошибается в точке прибытия примерно на километр. Вот такая здесь навигация.

7 день

Седьмой день

С самого утра стало понятно – дело плохо. Вчерашний туман так и не рассеялся, более того, зарядил моросящий дождь. Появилось предчувствие безнадеги, похоже, что такая погода надолго, а в этих местах при таких метеоусловиях не летает вообще ничего.

Женя еще надеется на чудо, ждем до обеда, но усиливающийся дождь подсказывает, что чудес не будет. Устраиваем военный совет (предполагающий отсутствие демократии) и принимаем решение делегировать Женю на переговоры с капитаном сухогруза-угольщика, который по счастливому стечению обстоятельств как раз сегодня завершал разгрузку угля в местном порту (в этом процессе было занято практически все работоспособное население поселка) и собирался вечером отчаливать в сторону Анадыря.

Безумно жаль было прощаться с мечтой о знакомстве с эскимосской частью Чукотки (восточное побережье), морзверобоями, китами и т.д. Никакой возврат денег от вертолетчиков не может компенсировать такую потерю людям, решившимся потратить часть своего отпуска для путешествия на край земли. Но разум подсказывал: поселок Провидение, куда нас должен был привезти арендованный сильно заранее вертолет, тоже закрыт по метеоусловиям, и даже если распогодится здесь, не факт, что погода будет там. Уйти сейчас на сухогрузе – это единственная возможность успеть на обратный рейс в Москву. Более поздние события показали, что решение было принято верное.

В ожидании ответа от капитана сухогруза находим новое развлечение: в местном музее празднуют свадьбу. Широкая душа Владислава Москальчука не могла пропустить такое событие, он немедленно развил активность по покупке достойного подарка молодоженам и поиску букета цветов. С первой частью справился относительно легко, а вот с букетом случился облом. Нет тут такой роскоши, вот нет - и всё! Невеста реально была с искусственными цветами в руках. А жених то и дело засовывал свои руки в карманы, и на шутливые замечания директора музея искренне отвечал: - А куда их девать? Дайте мне гаечный ключ, это мне понятнее…

Но в целом церемония прошла очень весело: обычная туристическая палатка символизировала ярангу, молодые сотрудницы музея – оленей, а директриса продемонстрировала недюжинный талант режиссуры. Добрая улыбка не сходила с лиц присутствующих в течение всего действа. А больше всех радовался пятилетний Михаил, чьи родители наконец-то решились оформить свои отношения, хотя вряд ли он понимает сейчас всю значимость этого события.

Возвращается Женя. Да, нас берут на сухогруз, но! На тринадцать человек нам дают одну каюту, где может разместиться лишь трое, а остальным выделяют большую кают-кампанию. Ну, «большая» она, конечно, была только на словах, едва-едва хватило места, чтобы застелить рядами спальные мешки, которые Женя раздобыл в Эгвекиноте, снова задействовав свои связи. А в каюту отравляем трех девушек.

С замиранием сердца идем в столовую на ужин. Внешне блюда выглядят страшновато. Но стоило попробовать, и происходит разрыв шаблона. Потрясающе вкусно!

- Ребята, ну не бывает в природе куриной лапши с грибами! Но я это ем, и это обалденно… - шокированно бормотал Денис Папахин, уплетая добавку.

- Ёлки, а ведь это у нас самая настоящая эвакуация получается. Коланьков, если бы ты это заранее придумал, вообще цены бы не было такому эксперименту! – вторил его старший брат, Олег Папахин (IMAC, президент).

Какое там заранее, как такое вообще можно представить себе из Москвы? Слава богу, что случайно получилось, а то бы сидели сейчас в Эгвекиноте или в Провидении без шансов успеть на самолет…

Под впечатлением от суровой экзотики вздымающихся свинцовых волн за бортом судна и от мысли, что спать придется в таких условиях, народ далеко за полночь зависает за игрой в «Тысячу». Но поспать все же надо, и вот начинается массовое укладывание в кают-компании, процесс сильно напоминает происходящее в армейской казарме после отбоя. Ниже краткое содержание диалогов с переводом на нормативную лексику.

- Что, олигархи, допрыгались? – Бахшиян злорадно распихивал боками Папахина, Матафонова и Москальчука, укладываясь поудобнее.

- Да уж, тут только приподнялся – а места уже и нет…, - философски реагировал Олег Папахин.

8 день

Восьмой день

Весь день идем на сухогрузе, за бортом волны и почти никакой видимости, туман. Поэтому от завтрака до обеда снова коротаем время в настольных играх (Перудо, Кто я, Тысяча, Уно), во время которых в полной мере проявляется азарт Нины Бахшиян.

Ближе к вечеру встаем на рейд в лимане у Анадыря, прямо с борта сухогруза перебираемся по трапу на местный катер, и снова на земле. Уфф! Три дня прошли совсем не по плану, но все же вырулили. Ужинать и спать.

9 день

Девятый день

Выдвигаемся в поселок Гудым. Это еще несколько километров между сопками за Угольные копи. Поселок был создан в середине 50-х годов в начале «холодной войны». Жили здесь семьи офицеров-ракетчиков, а также московских метростроителей, которые и вырыли внутри одной из сопок самое настоящее метро. Основной туннель, длиной почти полтора километра, и множество боковых ответвлений от него, где и хранились ракеты стратегического назначения и ядерные заряды, а также находился пункт управления, учебные классы, казармы и т.д. Каждое ответвление имеет стоящий на входе 20-ти тонный блок, который может передвигаться по рельсам и в случае необходимости блокирует вход. Говорят, как-то раз кто-то из туристов начал крутить ручное управление одного из блоков, приведя его в движение, когда остальные товарищи находились в тупиковой части туннеля. Выскочить успели, но коллегу потом долго учили уму-разуму, ведь обратно эту глыбу не сдвинуть никак. Вся эта многокилометровая подземная конструкция, и по сей день носящая название «Портал», была способна выдержать прямое попадание ядерной бомбы, а гарнизон мог автономно просуществовать до полугода.

Внутри холодно, мы движемся по рельсам плотной группой, освещая путь фонариками. В целом ощущение жутковатое, эдакий «Сталкер» в реальном времени. Наташа Воеводина находит листок с планом по Ленинскому зачету одного из бойцов (кто застал советское время, помнит, о чем речь). Обещала повесить у себя в банке над рабочим столом.

Наконец-то выбираемся наружу, где снова есть свет и тепло. Выходим за периметр портала, огороженный колючей проволокой, ДОТами и смотровыми вышками, на берегу ручья разводим костер. Жарим шашлыки, коптим рыбу, смотрим на впечатляющие остатки поселка, где была своя школа, больница, библиотека, дом культуры и вообще кипела жизнь. Сюда с дозаправкой в воздухе прилетали стратегические бомбардировщики из Калининграда (если кто помнит передачу «Служу Советскому Союзу!»), про активность подводных лодок можно только догадываться. В общем, курим бамбук и думаем, насколько богата наша страна, если она сначала создала эту впечатляющую точку в общей системе обороноспособности, потратив на это немыслимые миллионы советских рублей, а потом в конце 90-х годов двадцатого века легко закрыла её, даже не заметив потери.

Говорят, что когда в 50-е года того же века портал достроили, командир гарнизона по фамилии Гудым (или Гудымов, точно не известно, все ж было засекречено, но неофициальное название поселка пошло от него, а официальное что-то вроде Магадан-1) получил поздравительную телеграмму от ЦК КПСС. А на следующий день примерно такую же – от правительства США. Еще через день он застрелился.

Евражки снова бегают вокруг, явно посмеиваясь над нами.

Вечером в гостинице устраиваем завершающий вечер, по традиции даем слово каждому. Организаторы готовы к самому суровому приговору, ведь реально треть программы сорвана, и уже не важно, по какой причине, не предусмотрели – значит виноваты. На удивление, хороших оценок звучит намного больше, чем негатива.

Иван и Денис Матафоновы еще находят в себе силы сходить в местную баню.

10 день

Десятый день

С утра Матафоновы огорчают остальных: баня вчера вечером была отличная. Но это вечером сил не было, а с утра-то! Налеты на местные центр национального творчества (за сувенирами) и мясокомбинат (за олениной), а заодно пройтись спокойно по улицам.

Надо отдать должное Роману Абрамовичу, в период его власти Анадырь возродился, да и другие поселения, говорят, тоже. Есть с чем сравнивать, мы были в заполярье в Норильске, контраст разительный, Анадырь воспринимается гораздо позитивнее. Правда, тут нужно учесть такой момент. На всей территории Чукотки (по площади – три Франции) проживает всего 50 тысяч человек. Из них 15 тысяч проживают в Анадыре. Из этих 15 тысяч (включая стариков и детей), 5 тысяч – это федеральные чиновники. Т.е. каждый третий! А сколько еще муниципальных чиновников на местах? Каждое второе здание в центре города – это офис федерального ведомства. Рыба, уголь, золото - три кита, на которых стоит Чукотка. Но на все нужны лицензии, например, рыбу без лицензии могут ловить только люди коренных национальностей. Обходится это очень просто: едут на рыбалку десять русских и берут с собой одного чукчу, если подъезжает Рыбнадзор – это всё чукча поймал. Так и живем по всей нашей большой стране.

В Анадыре одна радиостанция, называется очень точно – ПУРГА, рекламный слоган еще точнее: «Не спи, замерзнешь». Тут и правда, можно замерзнуть. Но зато радуют теплые краски на стенах домов и не менее нежные названия магазинов, например – «Чукчаночка». А вот цены на овощи и фрукты совсем не радуют, выше московских раза в два, и стало понятно, почему девушка в Домодедово так волновалась за сохранность пакета с помидорами.

Оставляем чету Бахшиянов в отеле, им еще двое суток ждать своего самолета, чтобы использовать накопленные бонусные мили. Чтобы не скучали, Женя обещает им велосипедную прогулку к водопаду, а остальные, обняв бедолаг на прощанье, грузятся на баржу. Идем в крайний раз по лиману, Москальчук грустно смотрит вдаль, стоя у борта, и вдруг прямо перед ним из воды выныривает котик, держа в зубах здоровенную рыбу. И трясет ею прямо перед Владом, типа – смотри, я умею ловить, а ты нет! Хвастаться тоже надо уметь. Зачёт.

Перед вылетом в аэропорту наблюдаем грустную группу москвичей, человек пятнадцать, которые уже трое суток не могут улететь по погодным условиям в Провидение, мотаясь каждый день через лиман из Анадыря в аэропорт и обратно, а им тоже уже скоро возвращаться обратно в Москву. Ребята, мы вас понимаем, удачи вам.